Итак, дед мой создал семью с фронтовой подругой. Трудно сказать, как это пережила бабушка. Для мамы моей, которой в тот год исполнилось 11 лет, это стало непосильной ношей. И неизвестно, за кого ей было более обидно, за маму или за себя. С этой обидой она жила очень много лет.
Дед со своей новой семьей жил в 50-ти км от нашего поселка. В новом браке у него появилось две дочери. Периодически он приезжал к нам в гости. Почему-то я помню только один его приезд и его подарки: необыкновенно красивую куклу в плюшевом наряде и голубое платье с чайками.
Одну историю мама рассказывает особенно часто. В тот раз дед приехал с ночевкой и ему постелили в моей комнате. Утром мама зашла в комнату и увидела, что у изголовья кровати дед положил бабушкин портрет (он висел обычно на стене). Дед очень растерялся и пытался объяснить, что чувствует себя виноватым, и хоть таким образом, но хочет побыть со своей бывшей женой вместе. Но маму уже понесло. Она кричала что-то о том, как он их предал, как их бросил, что бабушка рано ушла именно из-за него. И все такое. Дед собрался и через некоторое время незаметно уехал. Больше я его не видела. Прошло несколько месяцев и мы узнали, что он повесился. На похоронах друг моего дела рассказал маме, что после последней поездки дед очень мучился, много пил и очень хотел маме письмо написать. Но не написал. Через год после его смерти, в 1968 году, его семья переехала на жительство в Шушенское, оттуда была дедова жена. Дочери были уже взрослые, старшей 20, младшей – 13. Периодически оттуда приходили известия Мы даже с мамой собирались туда съездить, но настал 1991 год, возможности уже не было. С тех пор была потеряна всякая связь с ними.
О сибирской родне мама время от времени вспоминала. До сих пор она люто ненавидела разлучницу, но к сестрам относилась можно сказать хорошо. Она говорила, что старшая сестра похожа на отца, а младшая – копия своей матери.
Года три назад мне в голову засела идея разыскать свою родню. Любопытство распирало, жуть. Со старого адреса, который был нам известен, адресат выбыл. Я не буду рассказывать, как я их искала (иногда даже служебное положение пришлось использовать). Главное, я их нашла. Почти год интенсивной переписки через Интернет и я решилась поехать в Красноярск. Именно там живет моя сестра, старшая дочь старшей из сестер. Мама отнеслась к моей идее, прямо скажем неоднозначно.
- Она нам жизнь испортила, а ты к ней на поклон!! – это мама о дедовой жене, тете Зое. А когда я ей говорила, что дети-то ни в чем не виноваты, опять же, столько лет прошло, она и с этим соглашалась. Мне кажется уже теперь, что обида в ней до сих пор жила именно потому, что тетя Зоя жива, а ее мама нет. Опережая события скажу, что теперь, когда разлучницы уже нет, мама успокоилась.
Надо сказать, что сибирская родня весьма благосклонно отнеслась к моей попытке сблизиться и с нескрываемым интересом узнавала все новые факты из нашей жизни.
Итак, весной 2007 года я прилетела в Красноярск. Это такое странное ощущение, когда ты смотришь на незнакомого человека и узнаешь знакомые черты. Вера Александровна, старшая из маминых сестер, 
действительно очень похожа на деда. Но каково было мое удивление, когда Надежда Александровна посмотрела на меня глазами моей мамы, и, вообще, она очень на маму похожа.
У каждой из сестер по двое детей. И у тех уже свои семьи. Все неурядицы, которые в это время были между ними, устранились сами собой. Я познакомилась со всеми. Даже застала бабушку.
Я была там дней десять. Культурная программа была отменная: Красноярские столбы,
пикник на Базаихе,
памятник Астафьевской «Царь-рыбе»,
Саяно-Шушенская ГЭС,
Музей «Шушенское»
и это еще не все.
Мои новые родственники постарались на славу. И произошло чудо. Приехав к почти совершенно чужим людям, я обрела родных. Уезжала со слезами на глазах, будто от сердца что-то отрывала. Надеюсь, что эта встреча не последняя.